НИИ «Гарри Поттер»

Глава 25

Жизнь, само собой разумеется, вечно порождает множество вопросов, наиболее распространенными из которых являются следующие: «Зачем родятся люди?», «Почему они умирают?», «Почему в промежутке между этими двумя событиями им так хочется носить электронные часы?».

Много-много миллионов лет назад некая раса сверхразумных многомерных существ (чей внешний вид в их собственной многомерной вселенной не сильно отличается от нашего) почувствовала, что по горло сыта постоянными спорами относительно смысла жизни, ибо оные споры только отвлекали от нормальных занятий, каковыми в основном являлись игры в брокианский ультракрикет (занятная игра, в которой главное – неожиданно ударить кого-нибудь без всяких видимых причин и поскорее убежать), и они решили сесть, подумать и покончить со всеми проблемами раз и навсегда.

Для этой цели был создан потрясающий суперкомпьютер, до того умный, что еще до подсоединения к нему банка данных выдал «я мыслю, следовательно, я существую» и умудрился, прежде чем догадались его выключить, логическим путем вывести возможность существования рисового пудинга и подоходного налога.

Этот компьютер был размером с небольшой городок.

Его главная консоль стояла в специальном помещении на гигантском столе ультрачерного дерева, покрытого богатой инфракрасной кожей. Пол устилал вызывающе роскошный ковер; по стенам в тщательно выверенном беспорядке были развешаны экзотические растения в горшках и с большим вкусом оформленные фотографии ведущих программистов и членов их семей; высокие окна величаво смотрели на усаженную деревьями городскую площадь.

В день Великого Запуска прибыли двое программистов в строгих костюмах и с портфелями. Их торжественно проводили в помещение. Они были прекрасно осведомлены о том, что должны представлять свою расу в величайший из моментов ее существования, но не выказывали волнения и вели себя подчеркнуто деловито, аккуратно усаживаясь за столом, открывая портфели, вынимая блокноты в кожаных переплетах.

Звали их Придурвилль и Пфук.

Они посидели в торжественном молчании сколько приличествовало случаю, а затем, неторопливо обменявшись взглядом с Пфуком, Придурвилль медленно наклонился и коснулся маленькой черной панели.

Раздалось тишайшее гудение, свидетельствовавшее о том, что самый большой из компьютеров находится теперь в рабочем режиме. Выдержав приличествовавшую случаю паузу, он заговорил богатым, звучным, глубоким голосом. Он сказал:

–   Поведайте мне, какова великая задача, для решения которой я, Глубокий Мыслитель, второй из величайших компьютеров Вселенной во времени и пространстве, был призван к существованию?

Придурвилль и Пфук переглянулись в великом изумлении.

–   Твоя задача, о компьютер… – начал было Пфук.

–   Нет-нет, постойте, это неверно, – встревожился Придурвилль. – Мы специально создали этот компьютер самым великим из всех существующих, и нам никак не годится второй сорт. Глубокий Мыслитель, – обратился он к компьютеру, – разве ты не таков, каким мы тебя создавали, разве ты не самый великий, не самый мощный компьютер всех времен и народов?

–   Я сказал, что я – второй из величайших компьютеров, – нараспев повторил компьютер, – и таков я и есть.

Вновь программисты обменялись обеспокоенным взглядом. Придурвилль прочистил горло.

–   Здесь, должно быть, какая-то ошибка, – сказал он, – разве ты не более велик, чем Миллиард Гаргантюмозг Максимегалонский, который может сосчитать количество атомов в звездной системе за одну милисекунду?

–   Миллиард Гаргантюмозг? – отвечал Глубокий Мыслитель с некрываемым презрением. – Он не более, чем обыкновенные счеты – не говорите мне о нем.

–   И разве ты не… – Пфук озабоченно наклонился вперед, – лучший аналитик, чем Гуглеплекс Звездодум из седьмой галактики света и умения, который может вычислить траекторию каждой пылинки пятинедельного песчаного смерча на Данграбад Бета?

–   Пятинедельный песчаный смерч? – повторил Глубокий Мыслитель надменно. – И это вы спрашиваете у меня, который вычислил вектора движений атомов самого Большого Бумса? Не оскорбляйте меня сравнением с этим карманным калькулятором.

Оба программиста погрузились в неловкое молчание. Затем Придурвилль снова наклонился вперед.

–   Но разве ты, – спросил он вполголоса, – не так же дьявольски изощрен в споре, как Великий Гиперлобый Всеязыкий Нейтронный Спорщик, Непревзойденный и Неутомимый, с Цицероникуса Двенадцать?

–   Великий Гиперлобый Всеязыкий Нейтронный Спорщик, – сказал Глубокий Мыслитель, тщательно проговаривая звуки, – может уговорить арктуранского мегаослика откинуть все четыре копытца – но после этого только я могу уговорить его пойти погулять.

–   Тогда в чем же, – воскликнул Пфук, – проблема?

–   А никакой проблемы нет, – ответил Глубокий Мыслитель с неподражаемо-звенящей нотой в голосе, – просто я – второй из величайших компьютеров Вселенной во времени и пространстве.

–   Но почему второй?! – возопил Придурвилль. – Почему ты постоянно повторяешь, что ты – второй? Ты же говоришь не о Мультикортикоиде Перспикутроне Титане Мюллера? Нет? И не о Пондематике? И не о…

Высокомерные огоньки заблестали на консоли компьютера.

–   Я не потратил бы ни единого бита своей великой памяти на этих кибернетических простачков! – прогудел он. – Я говорю ни о ком ином, как о компьютере, которому суждено прийти после меня!

Пфук начал терять терпение. Он оттолкнул свой блокнот и пробормотал:

–   Кажется, этот разговор приобретает излишне мессианский характер.

–   Вы ничего не можете знать о грядущих временах, – произнес Глубокий Мыслитель, – а я в сложных витках своих схем в бесконечных дельта-потоках возможных вероятностей вижу, как однажды наступит день и приидет компьютер, чьи рабочие параметры я не достоин даже вычислить, но который тем не менее мне уготовано судьбой создать.

Пфук тяжело вздохнул и взглянул на Придурвилля.

–   Ну что, будем задавать Вопрос? – поинтересовался он.

Придурвилль знаком указал ему подождать и спросил:

–   Что это за компьютер, о котором ты говоришь?

–   В настоящий момент я не буду больше о нем говорить, – закрыл тему Глубокий Мыслитель. – Лучше скажите, что еще я могу для вас исполнить. Говорите.

Они переглянулись и пожали плечами. Пфук собрался с мыслями первым.

–   О компьютер Глубокий Мыслитель, – начал он, – задача, для выполнения которой мы создали тебя, следующая. Мы хотим, чтобы ты дал нам… – он выдержал паузу, – Ответ!

–   Ответ? – переспросил Глубокий Мыслитель. – Ответ на что?

–   На Вопрос! Зачем жизнь! – выпалил Пфук.

–   Вселенная! – прокричал Придурвилль.

–   И все такое! – закончили они в унисон.

Глубокий Мыслитель задумался на мгновение.

–   Ишь ты, – сказал он наконец.

–   Ты можешь дать нам ответ?

Опять последовала многозначительная пауза.

–   Да, – ответил Глубокий Мыслитель, – я могу дать вам ответ.

–   А он есть? – беззвучно спросил Пфук в радостном возбуждении.

–   Простой ответ? – добавил Придурвилль.

–   Да, – подтвердил Глубокий Мыслитель. – Жизнь, Вселенная и Все Такое… Ответ есть. Но, – прибавил он, – мне надо будет подумать об этом.

Торжественный момент был испорчен внезапно возникшей суматохой: дверь распахнулась, и в комнату, отбросив в сторону лаборанта, пытавшегося преградить им дорогу, ввалились два сердитых человека в грубых вылинявших голубых тогах и поясах Круксванского Университета.

–   Мы требуем допуска! – громко выкрикнул младший, пихая хорошенькую секретаршу локтем в горло.

–   Не выйдет, – выкрикнул старший, – вы не посмеете оставить нас за дверью!

Он вытолкал одного из младших программистов за дверь.

–   Мы требуем, чтобы нас не оставляли за дверью! – вопил младший, хотя к настоящему времени находился целиком внутри комнаты и никто больше не пытался его выставить.

–   Кто вы такие? – возмущенно спросил Придурвилль, поднимаясь из-за стола. – Чего вы хотите?

–   Я – Майекфизе! – объявил старший.

–   А я требую, что я Фруумфондел! – проорал младший.

Майекфизе обернулся к Фруумфонделу.

–   Успокойся, – сердито оборвал он, – этого тебе не нужно требовать.

–   Хорошо! – не унимался Фруумфондел, барабаня кулаком по столу. – Я – Фруумфондел, и это не требование, это – непреложный факт! Мы требуем непреложных фактов!

–   Да нет же! – раздраженно воскликнул Майекфизе. – Как раз этого мы не требуем.

Едва переведя дух, Фруумфондел заорал:

–   Мы не требуем непреложных фактов! Мы требуем отсутствия непреложных фактов! Я настаиваю, что могу быть Фруумфонделом! А могу и не быть!

–   Да кто вы такие, черт вас побери? – воскликнул выведенный из себя Пфук.

–   Мы, – с достоинством представился Майекфизе, – философы.

–   Хотя можем и не быть ими, – влез Фруумфондел, погрозив программистам пальцем.

–   Но мы являемся ими, – настойчиво произнес Майекфизе. – Мы абсолютно точно являемся представителями объединенного союза философов, мудрецов, светил и прочих думающих персон, и требуем, чтобы эту машину отключили, и отключили немедленно!

–   А в чем дело? – спросил Придурвилль.

–   Я скажу тебе, в чем дело, приятель, – угрожающе процедил Майекфизе, – в сферах влияния, вот в чем дело!

–   Мы настаиваем, – выкрикнул Фруумфондел, – что сферы влияния могут не быть, а могут и быть, камнем преткновения!

–   Пускай ваши машинки считают цифирки, – с еще большей угрозой сказал Майекфизе, – а уж мы, спасибо большое, займемся вечными ценностями. Хочешь знать свое официальное положение, приятель? Пожалуйста! В законе абсолютно четко сказано, что поиск абсолютной истины – неотъемлемая преррогатива действующих мыслителей. А так что же? Любая машина возьмет и найдет ее, что ли? А мы окажемся без работы?! Я что хочу сказать. Что толку, что мы сидим ночами, спорим, есть Бог или нет Бога, если машина раз! – и наутро выдает вам номер его телефона!

–   Вот так-то! – бухнул Фруумфондел. – Мы требуем четкого разграничения областей сомнений и неуверенности!

Внезапно громоподобный голос заполнил комнату.

–   Могу ли я высказаться по этому вопросу? – вопросил Глубокий Мыслитель.

–   Мы устроим забастовку! – продолжал голосить Фруумфондел.

–   Правильно! – поддержал Майекфизе. – Национальную забастовку философов! Что вы тогда будете делать?!

Уровень гудения неожиданно повысился, потому что для придания голосу Глубокого Мыслителя большей авторитарности включились вспомогательные басовые устройства, встроенные в красивые резные полированные микрофоны, которыми был напичкан кабинет по всему своему периметру.

–   Я только хотел сказать, – провозгласил компьютер, – что все мои схемы отныне будут полностью заняты поиском Ответа на Великий Вопрос о Жизни, Вселенной и Всяком Таком. – Он выждал паузу, чтобы убедиться, что все внимательно его слушают, после чего продолжил более спокойно: – Но работа программы потребует некоторого времени.

Пфук нетерпеливо взглянул на часы.

–   Сколько? – спросил он.

–   Семь с половиной миллионов лет, – ответил Глубокий Мыслитель.

Придурвилль и Пфук заморгали от неожиданности.

–   Семь с половиной миллионов лет! – закричали они хором.

–   Да, – подтвердил Глубокий Мыслитель. – Я же сказал, что должен буду подумать над этим. Как мне кажется, работа подобной программы не может не вызвать чрезвычайного интереса со стороны общественности и, вследствие этого, оживления во всех областях философии. У каждого будет своя собственная теория по поводу Ответа, который мне в конце концов предстоит найти, а кто более других способен возглавить эту сферу деятельности средств массовой информации, как не вы сами? Если вы будете достаточно яростно спорить друг с другом и поливать друг друга грязью в популярных изданиях, и особенно если вы наймете достаточно опытных агентов, то вам на всю жизнь хватит и работы, и славы. Как вам моя идея?

Философы только рты поразевали.

–   Вот черт побери! – ахнул Майекфизе. – Вот это я называю мыслить! Слушай, Фруумфондел, почему мы сами до такого не додумались?

–   Не знаю, – сказал Фруумфондел благоговейным шепотом, – у нас, наверное, слишком тренированные мозги, Майекфизе.

Сказав это, они развернулись на каблуках и вышли в дверь навстречу такому образу жизни, который не снился им даже в самых смелых снах.

Глава 26

–   Все это очень познавательно, – сказал Артур после того, как Слартибартфаст познакомил его с ключевыми моментами этой занимательной истории, – но я не понимаю, какое все это имеет отношение к Земле, мышам и прочему.

–   Но вы же выслушали лишь первую часть истории, землянин, – сказал старик. – Если вы согласитесь узнать, что случилось семь с половиной миллионов лет спустя, в день Великого Ответа, то я позволю себе пригласить вас к себе в кабинет, где, с помощью Сенс-О-Лент, вы сможете лично принять участие во всех событиях, а также, если пожелаете, пройтись по поверхности Новой Земли. К сожалению, она еще наполовину недоделана – мы еще даже не захоронили в ледниках искусственных динозавров, а потом, надо заложить третичный и четвертичный периоды кайнозойской эры, и…

–   Нет, спасибо, – прервал Артур, – это будет не совсем то.

–   Конечно, – согласился Слартибартфаст, – не совсем, – и развернул аэромобиль, направив его прямиком в умопомрачительную стену.

Глава 27

В кабинете Слартибартфаста царил хаос, подобный последствиям взрыва в публичной библиотеке. Как только они вошли внутрь, старик нахмурился.

–   Такая неприятность, – пожаловался он, – в одном из компьютеров системы жизнеобеспечения взорвался диод. Мы попытались оживить персонал уборщиков, но оказалось, что все они умерли тридцать тысяч лет назад. Спрашивается, кто теперь уберет трупы?… Слушайте, садитесь-ка вот здесь и дайте я вас подключу.

Он жестом указал Артуру на кресло, сделанное, казалось, из грудной клетки стегозавра.

–   Оно сделано из грудной клетки стегозавра, – объяснил старик, шаря вокруг и выуживая какие-то проволоки из-под груды разбросанных бумаг и чертежных инструментов. – Вот, – нашел он, – держите, – и передал Артуру пару оголенных проводов.

Лишь только Артур прикоснулся к ним, на него полетела птица.

Он висел в воздухе и себя не видел. Под ним простиралась красивая усаженная деревьями городская площадь, окруженная, насколько можно было охватить взглядом, белыми бетонными зданиями, величественные фасады которых портили трещины и пятна от непогоды. Сейчас, однако, светило солнце, свежий ветерок легко танцевал на кронах деревьев, а странное ощущение, что здания тихонько гудят, было, видимо, вызвано тем, что вся площадь и примыкающие к ней улицы кишели веселыми, возбужденными людьми. Где-то играл оркестр, яркие флаги трепетали на ветру, и дух карнавала витал над толпой.

Повиснув в воздухе над всем этим оживлением и не имея даже тела, которое он мог бы приложить к собственному имени, Артур чувствовал себя ужасно одиноко, но, прежде чем он успел подумать на эту тему, на площади раздался голос, призвавший собравшихся к вниманию.

Человек, стоявший на ярко украшенной платформе перед зданием, по всей видимости, главным на этой площади, обращался к толпе через мегафон.

–   О люди, стоящие в ожидании под сенью Глубокого Мыслителя! – выкрикивал он. – О почтенные потомки Фруумфондела и Майкфизе, Величайших и Интереснейших Ученых, которых когда-либо знавала Вселенная, Время Ожидания истекло!

В толпе раздались вопли восторга. Флаги, ленты, свист носились в воздухе. Примыкающие к площади улочки сильно напоминали многоножек, валяющихся на спине и отчаянно машуших лапками.

–   Семь с половиной миллионов лет ждал наш народ этого Великого и, надеемся, Светлого Дня, – кричал оратор. – Дня Ответа!

Толпа в экстазе кричала «ура!».

–   Никогда больше, – провозглашал ведущий, – никогда больше не будем мы просыпаться по утрам и думать: «Кто я?», «Зачем я живу?», «Имеет ли значение, в масштабах Вселенной, если я сейчас не встану и не пойду на работу?». Ибо сегодня мы раз и навсегда узнаем простой и ясный ответ на все эти гнетущие вопросы о Жизни, Вселенной и Всяком Таком!

Толпа снова заревела, а Артура понесло по воздуху вниз к одному из величественных высоких окон на первом этаже здания, находившегося позади платформы, с которой оратор обращался к толпе.

Артура поволокло прямо на окно, и ему пришлось испытать панический страх, но страх прошел, когда пару секунд спустя он прошел прямо сквозь стекло, нисколько не повредив его.

Никто не обратил внимания на его экставагантное прибытие, что вряд ли удивительно – ведь Артура на самом деле не было в комнате. Артур начал понимать, что все его ощущения не более чем запись на кассете, проецируемая семидесятимиллиметровой камерой с шестью дорожками на треуголку с загнутыми полями.

Комната вполне соответствовала описанию Слартибартфаста. Все семь с половиной миллионов лет за ней хорошо следили и каждые сто лет исправно убирали. Края стола ультрачерного дерева несколько потерлись, краски на ковре поблекли, но гигантский компьютерный терминал по-прежнему горделиво сверкал на кожаной поверхности стола так ярко, как будто он был сделан вчера.

Два сверхторжественно одетых человека в почтительном ожидании сидели перед терминалом.

–   Время почти пришло, – сказал один из них, и Артур с изумлением увидел, как в воздухе возле шеи говорившего материализовалось слово «Дурволл». Оно несколько раз моргнуло, прежде чем вновь исчезнуть, и Артур не успел ничего понять, как заговорил другой человек, и возле его шеи образовалось слово «Фуугх».

–   Семьдесят пять тысяч поколений назад наши предки запустили эту программу, – сказал второй человек, – и нам выпала честь быть первыми, кто услышит, как компьютер заговорит.

–   Великая честь, Фуугх, – согласился первый, а до Артура в этот момент дошло, что он смотрит запись с субтитрами.

–   Мы первые, кто услышит, – продолжал Фуугх, – Ответ на Великий Вопрос о Жизни!…

–   Вселенной!… – подхватил Дурволл.

–   И Всяком Таком!

–   Шшш, – Дурволл произвел еле заметное предупреждающее движение, – кажется, Глубокий Мыслитель собирается заговорить!

Наступила напряженная пауза, во время которой постепенно оживали передние панели на консоли компьютера. Огоньки пробно поморгали и наконец загорелись ровным деловитым светом. Канал связи тихо загудел.

–   Доброе утро, – в конце концов сказал Глубокий Мыслитель.

–   Э… доброе утро, о Глубокий Мыслитель, – дрожащим голосом произнес Дурволл, – есть ли у тебя…э..

–   Ответ для вас? – величественно прервал Глубокий Мыслитель. – Да. Есть.

Двое мужчин не могли унять нервную дрожь. Они ждали не напрасно!

–   Настоящий Ответ? – выдохнул Фугх.

–   Настоящий, – подтвердил Глубокий Мыслитель.

–   На все? На Великий Вопрос о Жизни, Вселенной и Всяком Таком?

–   Да.

Всю жизнь обоих ученых готовили к этому моменту, им еще при рождении было суждено стать свидетелями Великого Ответа, но, невзирая на это, они дрожали и задыхались от волнения.

–   И ты готов дать нам этот Ответ? – спросил Дурволл.

–   Готов.

–   Сейчас?

–   Сейчас, – ответил Глубокий Мыслитель.

Мужчины облизали пересохшие губы.

–   Хотя мне не кажется, – добавил Глубокий Мыслитель, – что он вам понравится.

–   Неважно! – закричал Фугх. – Мы должны узнать его! Сейчас же!

–   Сейчас же? – переспросил Глубокий Мыслитель.

–   Да! Сейчас!

–   Ладно, – сказал компьютер и снова замолчал. Ученые нервничали. Напряжение стало невыносимым.

–   Вам действительно не понравится Ответ, – предупредил Глубокий Мыслитель еще раз.

–   Говори же!

–   Хорошо, – решился Глубокий Мыслитель. – Ответ на Великий Вопрос…

–   Да!…

–   О Жизни, Вселенной и Всяком Таком… – раздельно выговаривал Глубокий Мыслитель.

–   Да!…

–   Это… – Глубокий Мыслитель сделал паузу.

–   Да!…

–   Это…

–   Да!!!

–   Сорок два, – величаво изрек Глубокий Мыслитель.

Глава 28

Прошло много времени, прежде чем они решились заговорить.

Уголком глаза Фугх видел напряженные ожидающие лица на площади.

–   Нас линчуют? Да? – прошептал он.

–   Перед вами стоит трудная задача, – мягко признал Глубокий Мыслитель.

–   Сорок два! – возмутился Дурволл. – И что, больше ты ничего не надумал за семь с половиной миллионов лет?

–   Я все тщательно проверил, – сказал компьютер, – и уверен, что дал правильный ответ. По-моему, все дело в том, что – если по-честному – вы никогда не знали, в чем, собственно, состоит вопрос.

–   Но это же был Великий Вопрос! Главный Вопрос о Жизни, Вселенной и Всяком Таком, – сокрушался Дурволл.

–   Совершенно верно, – Глубокий Мыслитель всем своим видом показывал, умеет быть терпимым с дураками, – но в чем, собственно, он состоит?

Ученые отупело посмотрели сначала на компьютер, потом друг на друга.

–   Ну вы же знаете… это же Всякое Такое… все такое, – неуверенно промямлил Фугх.

–   Вот именно! – сказал Глубокий Мыслитель. – Как только вы узнаете, в чем вопрос, вы поймете, что означает ответ.

–   Гениально, – безрадостно пробормотал Фугх, выбрасывая блокнот и утирая скупую мужскую слезу.

–   Ну хорошо, хорошо, – заторопился Дурволл, – не мог бы ты сказать, в чем вопрос?

–   Главный Вопрос?

–   Да!

–   О Жизни, Вселенной и Всяком Таком?

–   Да!

Глубокий Мыслитель помедлил.

–   Ишь ты, – обронил он.

–   Ты можешь дать ответ? – выкрикнул Дурволл.

Глубокий Мыслитель еще помедлил. И наконец:

–   Нет, – ответил он твердо.

Оба ученых в отчаянии упали в кресла.

–   Но я могу сказать, кто может, – сказал Глубокий Мыслитель.

Оба ученых резко вскинули головы.

–   Кто? Скажи!

В это время волосы на в общем-то несуществующей голове Артура встали дыбом, потому что его непреодилимо, хоть и медленно, потащило прямо на консоль, но, как он быстро догадался, это был всего лишь наезд камеры, показавшийся эффектным тому, кто в свое время был оператором этого репортажа.

–   Я говорю ни о ком другом, как о компьютере, который придет после меня, – певуче заговорил компьютер, и в его голосе вновь зазвучали напыщенные ноты. – Компьютер, чьи рабочие параметры я не достоин даже вычислить – и все же я создам его для вас. Компьютер, который сможет вычислить Вопрос к Главному Ответу, компьютер такой бесконечно-непостижимой сложности, что частью его операционной системы станут органические формы жизни. Вы сами также примете новые формы и станете частью самого компьютера и частью работы его десятимиллионолетней программы! Да! Я создам этот компьютер для вас. И я дам ему имя! Он будет называться… Земля.

Фугх уставился на Глубокого Мыслителя.

–   Какое скучное имя, – поморщился он, и по его телу пошли глубокие борозды. Дурволл тоже вдруг неизвестно с чего покрылся прорезями. Консоль компьютера пошла пятнами и треснула, стены замигали, скомкались, комната ушла в собственный потолок…

 

 

Перед Артуром стоял Слартибартфаст, держа в руках два оголенных провода.

–   Конец записи, – объяснил он.

Предыдущая | Содержание | Следующая глава

Метки: Дуглас Адамс, Перевод Спивак

Оставить комментарий

Имя (обязательно)

Mail (не публикуется) (обязательно)

Сайт

Заклинание против дементоров: *
 −   =  восемь

Δ

Отменить