Адамс Д. Ресторан «У конца света». Главы 32, 33 и 34
Автор: Рубрика: Переводы, У конца Света Опубликовано: 03-09-2001Глава 32
Воздух наполнился пронзительным воем. Вой понесся, крутясь между деревьями, пугая белок. Птицы с возмущением разлетелись в стороны. Шум заплясал-запрыгал по поляне. Он выл, визжал, бил по ушам.
Капитан, однако, смотрел на одинокого волынщика с выражением полнейшего всепрощения. Мало что могло нарушить его спокойствие; действительно, с тех пор как он оправился после потери своей великолепной ванны во время неприятностей на болоте много месяцев назад, он начал снова радоваться жизни, находя ее вполне удовлетворительной. В большом камне, стоявшем посреди поляны, выдолбили продолговатую полость, и там он ежедневно купался с помощью помощников, плескавших на него воду. Не слишком теплую, надо сказать, потому что они еще не придумали способа подогревать ее. Но ничего, всему свое время, а пока вглубь континента одна за другой отправлялись поисковые экспедиции с заданием найти горячие источники, желательно на солнечной поляне в окружении красивых лиственных деревьев, а уж если рядом окажутся мыльные месторождения – идеально! Тем, кто говорил, что они не уверены, что мыло добывают на мыльных месторождениях, капитан отвечал, что, возможно, это оттого, что никто не удосужился как следует поискать, и наличие такой возможности все были вынуждены, пусть неохотно, но признать.
Нет, жизнь прекрасна, а самое прекрасное в ней то, что, как только будет найден подходящий горячий источник, в комплекте с солнечной поляной и прочим, и в надлежащий срок со стороны холмов раскатисто донесется крик, возвещающий об обнаружении мыльного месторождения, производящего до пятисот кусков в день, жизнь станет еще краше. Очень важно иметь что-то хорошее впереди, чего можно ждать и на что надеятся.
Вуу, вуу, вззз, вуу, блямс, хрюк, скрип – волынка улучшала и без того прекрасное настроение Капитана, ибо он сознавал, что теперь уже в любой момент эти звуки могут прекратиться. Что тоже давало определенную надежду.
Что еще есть приятного в этой жизни, спрашивал он себя. Очень и очень многое: багряные и золотые листья на деревьях, теперь, когда не за горами осень; веселый стрекот ножниц недалеко от ванны – два парикмахера оттачивают свое мастерство на дремлющих художественном руководителе и его помощнике; солнечные лучи, отражающиеся от поверхностей шести до блеска начищенных телефонов, выстроившихся по краю выдолбленной в камне ванны. Что может быть прекраснее телефона, который не звонит постоянно? Только шесть телефонов, которые не звонят постоянно.
А прекраснее – слушать счастливый гомон сотен людей, не торопясь собирающихся вокруг ванны на поляне, чтобы присутствовать на послеобеденном собрании правления.
Капитан игриво тюкнул резиновую уточку по носу. Он больше всего любил послеобеденные собрания.
За собиравшейся толпой наблюдали еще одни глаза. Высоко на дереве, на краю поляны, притаился Форд Префект, недавно воротившийся из заграничных странствий. После шестимесячного путешествия он выглядел стройным и подтянутым, глаза его блестели, одет он был в куртку из шкуры северного оленя; борода была густой, а загар бронзовым, совсем как у солиста кантри-рокгруппы.
Они с Артуром Дентом следили за голгафринчемцами уже почти неделю, и Форд решил, что настало время кое-что для них прояснить.
Поляна наполнилась людьми. Сотни мужчин и женщин расселись там и сям, болтая, жуя фрукты, играя в карты, словом, получая от жизни полное удовольствие. Тренировочные костюмы к этому времени пришли в полную негодность, зато у каждого была безукоризненная модная стрижка. Форд с недоумением заметил, что многие набили в костюмы листья, и решил, что это форма защиты от надвигающихся холодов. Форд сощурился. Вряд ли они вдруг дружно заинтересовались ботаникой?
В его размышления ворвался голос Капитана, перекрывавший шум толпы.
– Итак, – провозгласил он. – Я бы хотел призвать собравшихся соблюдать хоть какой-то порядок, если это возможно, конечно. У всех все в порядке? – Он доброжелательно улыбнулся. – Начинаем через минуту. Когда все будут готовы.
Разговоры постепенно стихли, и на поляне воцарилось молчание, если, конечно, не принимать во внимание волынщика, полностью погруженного в собственный дикий необитаемый музыкальный мир. Некоторые из сидящих в непосредственной близости от музыканта швырнули в него листьями. Если в этом действии и был какой-то смысл, то Форд его пока не уловил.
Небольшая группа людей сгрудилась возле Капитана, один из них явно собирался выступить с речью. Он встал, прочистил горло и затем уставился в пространство, как бы для того, чтобы показать толпе, что вернется к ним через минуту.
Толпа, естественно, удостоила этот трюк вниманием, и все глаза обратились к будущему оратору.
Наступило затишье, которое Форд счел идеальным драматургическим моментом для собственного появления на сцене. Человек набрал воздух, чтобы заговорить.
Форд спрыгнул с дерева.
– Привет! – сказал он.
Все головы повернулись к нему.
– А, мой дорогой друг, – вскричал Капитан, – у вас, случайно, нет с собой спичек? А зажигалки? Чего-нибудь такого?
– Нет, – ответил Форд, немного сбитый с толку. Он не ожидал такого поворота. Он подумал, что надо будет потверже держаться намеченного курса.
– Нет, спичек у меня нет, – нетерпеливо мотнул головой он. – У меня новости…
– Жаль, – перебил Капитан, – у нас у всех тоже кончились. Я не принимал теплой ванны уже несколько недель.
Форд не дал сбить себя с курса.
– У меня новости, – повысил голос он, – об одном интересном открытии, которое может заинтересовать вас.
– А это входит в повестку дня? – резко спросил тот, чье выступление Форд прервал.
Форд улыбнулся широкой улыбкой солиста кантри-рокгруппы.
– Да ладно вам, – сказал он.
– Нет уж, извините, – сварливо заявил человек, – я, как консультант по управлению с многолетним стажем, настаиваю на важности рассмотрения вопроса о составе комитета.
Форд обвел толпу изумленно раскрытыми глазами.
– Этот человек сумасшедший, – воскликнул он, – это же доисторическая планета.
– Обращайтесь к сидящему в кресле председателя! – рявкнул консультант по управлению.
– Здесь нет кресла, – напомнил Форд, – здесь есть только камень.
Консультант по управлению подумал, что раздраженный тон – самый подходящий в данной ситуации.
– Ну и что же, будем называть это креслом, – сказал он раздраженным тоном.
– А почему бы с тем же успехом не называть это камнем? – спросил Форд.
– Вы, очевидно, не имеете ни малейшего представления, – консультант по управлению оставил раздраженный тон и призвал на помощь старое доброе высокомерие, – о современных методах управления.
– А вы не имеете ни малейшего представления о том, где находитесь, – не остался в долгу Форд.
Девица с резким голосом вскочила на ноги и сказала:
– Замолчите, вы оба, я хочу вынести резолюцию!
– Да ты ее не донесешь, – посочувствовала сидевшая рядом парикмахерша, глядя на “резолюцию”.
– Соблюдайте регламент! – прикрикнул консультант по управлению.
– Ладно, – махнул рукой Форд, – давайте посмотрим, что тут у вас.
Он сел на землю, гадая, сколько сможет вытерпеть.
Капитан издал невнятный примирительный звук.
– Я хотел бы призвать соблюдать регламент, – прокурлыкал он милым голосом, – пятьсот семьдесят третьего собрания комитета по колонизации Финтельвундельвикса…
Не больше десяти секунд, понял Форд и снова вскочил на ноги.
– Бред какой-то! – закричал он. – Пятьсот семьдесят третье собрание, а вы еще даже не умеете добывать огонь!
– Если бы вы потрудились, – проскрипела девица с противным голосом, – изучить листок с повесткой…
– Валун с повесткой, – радостно уточнила парикмахерша.
– Спасибо, я понял, – пробормотал Форд.
– Вы… бы… знали, – решительно продолжала девица, – что сегодня у нас отчет парикмахерского подкомитета по добыче огня.
– Ах… огня… – повторила парикмахерша с благожелательно-тупым видом, знакомым каждому в Галактике и означающим: “М-м-м, в следующий вторник вас устроит?”.
– Так, – сказал Форд, обращаясь к парикмахерше, – и чего же вам удалось достичь? Что вы собираетесь делать? Какие идеи по поводу добычи огня?
– Я не знаю, – протянула парикмахерша, – мне дали две деревяшки…
– И что вы с ними сделали?
Испуганно парикмахерша полезла в карман тренировочного костюма и протянула Форду плоды своего труда.
Форд поднял вверх руку, чтобы все увидели.
– Щипцы для завивки, – объявил он.
Толпа зааплодировала.
– Не стоит, не стоит, – поблагодарил Форд. – Что ж, Рим тоже не за один день сожгли.
Толпа не имела представления, о чем он говорит, но им все равно очень понравилось. Они зааплодировали.
– Вы все ужасно наивны, – перебила девица, – если бы вы занимались маркетингом столько, сколько им занималась я, вы бы знали, что, прежде чем разработать продукт, его нужно всесторонне исследовать. Нам нужно выяснить, какой у огня образ, чего люди от него ждут, как они к нему относятся, что они собираются с ним делать.
Люди напряглись. Они ждали от Форда какой-нибудь потрясающей идеи.
– Засунуть его в задницу, – сказал он.
– Вот, это мы и должны выяснить, – нимало не смутилась девица, – нужен ли людям огонь, пригодный к анальному размещению?
– Нужен? – обратился Форд к народу.
– Да! – закричали одни.
– Нет! – закричали другие.
Они не знали, им просто нравилось кричать.
– Еще колесо! – вспомнил Капитан. – Что у нас там с колесиками? Очень интересный проект.
– Ох, – расстроилась девица, – с этим вышли некоторые сложности.
– Сложности? – воскликнул Форд. – Сложности? Что вы имеете в виду, сложности? Это же простейшее приспособление во Вселенной!
Маркетинговая девица одарила его кислым взглядом.
– Хорошо, мистер Гений, – ядовито процедила она, – вы у нас такой умный, вы нам и скажите, какого цвета оно должно быть.
Толпа взбесилась от восторга. Один ноль в пользу наших, подумали они. Форд пожал плечами и сел.
– Заргон всемогущий, – пробормотал он, – кто-нибудь из вас хоть что-нибудь умеет делать?
Как бы в ответ на этот вопрос со стороны леса вдруг послышался шум. Собравшиеся не могли поверить, что на сегодня им выпало такое огромное количество развлечений: на поляну маршем вышла бригада приблизительно из десяти человек, одетых в то, что осталось от формы 3-его голгафринчемского полка. У половины из них все еще имелись Килл-О-Заппы, остальные несли в руках копья, стукавшиеся друг об друга при марше. Гвардейцы выглядели здоровыми, загорелыми, но уставшими и замызганными. Дружно остановившись, они стукнули копьями о землю, прося внимания. Один из них упал и больше не шевелился.
– Капитан, сэр! – доложил Второй помощник, ибо именно он был командиром, – Разрешите доложить, сэр!
– Докладывайте, Второй, кстати, с возвращением и все такое прочее. Обнаружили горячие источники? – спросил Капитан с надеждой.
– Нет, сэр!
– Я так и думал.
Второй помощник, рассекая толпу, добрался до ванны.
– Мы обнаружили другой континент!
– Где же это?
– За морем, – объявил второй помощник, со значением сощурив глаза, – на востоке!
– А-а.
Второй помощник обернулся к народу. Он воздел над головой оружие. Вот здорово, подумали люди.
– Мы им объявили войну!
Со всех сторон понеслись экстатические выкрики – это было здорово сверх всяких ожиданий.
– Подождите, – закричал Форд Префект, – подождите!
Он вскочил на ноги и потребовал внимания. Через некоторое время он его добился настолько, насколько позволяли обстоятельства. А обстоятельства были таковы, что волынщика посетила спонтанная идея сочинить национальный гимн.
– Без волынщика никак нельзя? – раздраженно спросил Форд.
– Да что вы, – сказал Капитан, – он у нас на ставке.
Форд подумал было вынести вопрос о музыканте на повторное голосование, но быстро понял, что именно так и начинается безумие. Вместо голосования он по тщательно рассчитанной траектории метнул в волынщика камнем и повернулся лицом ко второму помощнику.
– Стало быть, войну? – переспросил он.
– Да! – второй помощник с вызовом посмотрел на Форда.
– Другому континенту?
– Да! Беспощадную! До победного конца!
– Но тот континент пока необитаем!!!
Взгляд второго помощника не дрогнул ни на секунду. В этом смысле его глаза вообще напоминали пару комаров, которые висят перед носом и ничто не в силах этому помешать: ни размахивание руками, ни хлопание свернутой газетой или даже мухобойкой.
– Я знаю, – решительно сказал второй помощник, – но когда-нибудь кто-нибудь обязательно появится! Так что мы оставили ультиматум с открытой датой.
– Чего?!
– И взорвали несколько военных объектов.
Капитан привстал в ванне.
– Военных объектов? – удивился он.
Глаза Второго на секунду метнулись в сторону.
– Потенциальных военных объектов, сэр. Ну… деревьев.
Его неуверенность сразу же прошла, и он хлестнул взглядом по толпе.
– А еще, – пророкотал он, – мы допросили газель!
Бравым движением Второй засунул Килл-О-Запп подмышку и двинулся к своему отряду через ад кромешный, в который теперь превратилось собрание. Он успел сделать лишь несколько шагов – толпа подхватила его и понесла по поляне, решив сделать круг почета.
Форд сидел и лениво стукал камнем о камень.
– Ну, так чего же вы достигли? – осведомился он, когда вопли восторга улеглись.
– Мы основали культуру, – ответила маркетинговая девица.
– Неужели? – поднял бровь Форд.
– Да. Один режисер уже начал снимать потрясающее документальное кино о местных туземцах – ну, о пещерных людях.
– Они не пещерные.
– Выглядят как пещерные.
– Разве они живут в пещерах?
– Ну…
– Они живут в хижинах.
– Может, у них в пещере ремонт! – выкрикнул придурок из толпы.
Форд смерил его сердитым взглядом.
– Очень смешно, – поджал губы он, – а вы заметили, что они вымирают?
На обратном пути ему с Артуром попались две покинутые деревни, а в лесу они нашли тела местных жителей, которые уползли умирать подальше от своих жилищ. Те же, что были еще живы, выглядели подавленными и несчастными, как будто страдали от болезни души, а не тела. Они двигались еле передвигая ноги и с бесконечным страданием. У них попросту отобрали будущее.
– Вы-ми-ра-ют! – повторил Форд. – Вы знаете, что это означает?
– М-м-м… не следует ли продать им страховку? – снова подал голос придурок.
Форд проигнорировал идиотское высказывание и обратился к народу.
– Попробуйте понять, – воззвал он, – они начали вымирать только с нашим появлением здесь!
– Этот момент очень интересно отражен в фильме, – вмешалась маркетинговая девица, – и это дает такое пикантное прочтение событий, которое является отличительной чертой по-настоящему качественного документального кино. Наш продюсер – настоящий энтузиаст своего дела.
– Видимо, так, – пробурчал Форд.
– Я полагаю, – сказала девица, обращаясь к Капитану, который к этому времени стал клевать носом, – что свой следующий фильм он будет делать о вас, Капитан.
– Да что вы говорите? – вежливо удивился Капитан, встрепенувшись. – Как мило с его стороны.
– Он хочет придать фильму такой, знаете, поворот – груз ответственности, одиночество лидера…
Капитан поахал по этому поводу.
– Знаете, – сказал он наконец, – я бы не стал чересчур напирать на одиночество. С резиновой уточкой человек не может быть одинок.
Он поднял уточку повыше и позволил толпе ее поприветствовать.
Все это время консультант по управлению хранил гробовое молчание и только прижимал пальцы к вискам, чтобы показать, что он ждет и будет ждать весь день, если необходимо.
Но потом он вдруг решил, что не собирается ждать весь день, а лучше сделает вид, что последних тридцати минут просто не было.
Он встал.
– Если бы, – проговорил он сухо, – мы могли бы перейти к вопросу о налоговой политике…
– Налоговой политике! – заулюлюкал Форд. – Налоговой политике!
Консультант по управлению посмотрел на Форда взглядом электрического ската.
– Налоговой политике, – повторил он, – именно так я и сказал.
– Откуда у вас деньги, – возмущенно спросил Форд, – если никто ничего не производит? Деньги, знаете ли, не растут на деревьях.
– Если мне позволено будет продолжить…
Форд обреченно кивнул.
– Спасибо. Поскольку несколько недель назад мы решили принять древесные листья в качестве официального денежного знака, то все мы, конечно, стали очень богаты.
Не веря своим ушам, Форд смотрел на одобрительно кивавших людей, которые одновременно ощупывали пачки листьев, набитые в тренировочные костюмы.
– Но мы также, – продолжал консультант по управлению, – столкнулись с проблемой инфляции в связи с высоким уровнем лиственной доступности, и это означает, что, насколько я понимаю, текущий курс обмена равен трем рощам листопадных деревьев к одному мешку арахиса.
По толпе пробежал тревожный ропот. Консультант по управлению утихомирил волнение взмахами руки.
– Поэтому, для решения возникшей проблемы, – продолжал он, – и проведения эффективной девальвации мы собираемся начать кампанию по дефолиации и… м-м-м… короче, мы должны сжечь имеющиеся леса. Я думаю, все согласятся с тем, что это разумный шаг, учитывая обстоятельства.
Минуту-другую собрание выражало некоторую неуверенность, пока кто-то не указал, что подобные действия существенно повысят ценность листьев, имеющихся в обращении. Тогда все с радостными криками повскакали с мест и устроили консультанту по управлению бурную овацию. Те же, кто обладал познаниями в бухгалтерии, начали предвкушать прибыльную осень.
– Вы все сумасшедшие, – сказал им Форд Префект.
– Вы все совершенно ненормальные, – добавил он.
– Вы все – куча недоделанных кретинов, – вынес он окончательный вердикт.
Против него стало нарастать недовольство. То, что началось как прекрасное развлечение, приобрело, по мнению людей, оскорбительный характер, а поскольку оскорбления были направлены в их адрес, этого нельзя было дольше терпеть.
Чувствуя настроение толпы, маркетинговая девица постаралась повернуть дело против Форда.
– А позвольте узнать, – потребовала она, – чем вы вообще занимались последние несколько месяцев? Вы и еще тот, второй, пришелец – вас не было видно с того самого дня, как мы прибыли.
– Мы путешествовали, – объяснил Форд. – Мы хотели узнать что-нибудь об этой планете.
– Ах вот как, – неодобрительно скривилась девица. – И много узнали? Что-то непохоже.
– Непохоже? Вот как? Ну, так у меня для тебя новость, любовь моя. Мы теперь знаем будущее этой планеты.
Форд подождал, пока это заявление дойдет до слушателей и возымеет должный эффект. Но никакого эффекта оно не возымело. Слушатели не поняли, о чем он говорит.
Тогда Форд попробовал еще раз:
– Знайте, что, начиная с этого самого момента, абсолютно неважно, что вы все будете делать. Это не имеет ровно никакого значения. Жгите леса, делайте что хотите. Ваша будущая история уже написана. У вас впереди два миллиона лет – и все! По истечении этого срока ваша цивилизация умрет. Исчезнет. И слава Богу! Запомните, два миллиона лет!
Толпа раздраженно загалдела. Люди, разбогатевшие настолько, насколько все они внезапно разбогатели, не обязаны выслушивать всякую чепуху. Может быть, дать этому идиоту пару-тройку листьев, и тогда он отстанет?
Но им не пришлось беспокоиться. Форд уже шел прочь с поляны и остановился только лишь для того, чтобы покачать головой при виде второго помощника, в упор расстреливающего близлежащие деревья.
Потом Форд обернулся.
– Два миллиона лет, – сказал он и рассмеялся.
– Что же, – откликнулся Капитан с умиротворяющей улыбкой, – еще есть время, чтобы спокойно принять ванну. Кто-нибудь, передайте, пожалуйста, мочалку. А то я уронил.
Глава 33
В миле от поляны, в лесу, Артур Дент был слишком занят своим делом, чтобы услышать приближающиеся шаги Форда Префекта.
Дело у Артура и правда было довольно занятное: на широком плоском камне он начертил квадрат и разделил его на сто шестьдесят девять маленьких квадратиков, тринадцать по горизонтали и тринадцать по вертикали.
Потом он набрал кучу маленьких плоских камешков и на каждом нацарапал букву. За камнем угрюмо сидели двое еще не умерших местных обитателей. Им Артур пытался втолковать любопытную концепцию, заключавшуюся в камешках.
Пока что у него ничего не получалось. Туземцы сделали попытку часть камней съесть, часть – зарыть в землю, а оставшиеся – разбросать. В конце концов Артуру удалось вдохновить их настолько, что они уложили несколько камешков в квадратики, но накануне ему удалось куда больше. Вместе с разрушением духа эти создания с каждым днем явно теряли в интеллекте.
Чтобы как-то приободрить их, Артур уложил пару буковок сам и попробовал поощрить аборигена добавить к ним следующие.
Получалось плохо.
Форд тихо наблюдал за происходящим из-за дерева.
– Нет, – сказал Артур тому из местных, который только что смешал буквы на доске в припадке безысходного уныния, – за «Щ» дается десять очков, а она стоит на утроении, поэтому.. послушайте, ну я же объяснял вам правила… нет, нет, пожалуйста, положите берцовую кость… Ладно, начнем сначала. И постарайтесь сосредоточиться.
Форд подпер голову ладонью, а локтем – дерево.
– Чем ты занимаешься, Артур? – спросил он спокойно.
Артур испуганно вскинул на него глаза. Он вдруг понял, что выглядит, вероятно, очень глупо. Он очень любил эту игру, когда был ребенком. Но тогда все было иначе. Точнее, будет иначе.
– Я хотел научить пещерных людей играть в крестословицу, – стыдливо признался он.
– Они не пещерные, – поправил Форд.
– Выглядят как пещерные.
Форд не стал развивать эту тему.
– Понятно, – кивнул он.
– Адский труд, – пожаловался Артур. – Они знают только слово «хук», да и его не могут правильно написать.
Он вздохнул и прислонился к камню.
– А чего ты, собственно, хочешь достичь? – спросил Форд.
– Мы должны поощрять их развитие! – сердито выкрикнул Артур в надежде, что усталый вздох, а затем бурный гнев помогут побороть непереносимое ощущение собственного идиотизма. Но они не помогли. Тогда Артур вскочил на ноги.
– Ты можешь себе представить, на что будет похож мир, произошедший от этих… кретинов, с которыми мы сюда прибыли?
– Представить? – переспросил Форд, поднимая брови. – Зачем представлять, мы его видели.
– Но… – Артур беспомощно развел руками.
– Мы его видели, – повторил Форд. – Этого нельзя отменить.
Артур пхнул ногой камень.
– Ты рассказал им, что мы обнаружили? – спросил он.
– Ммммм? – переспросил Форд, не особенно прислушивавшийся.
– Про Норвегию, – пояснил Артур. – Про подпись Слартибартфаста в леднике. Рассказал?
– А смысл? – спросил Форд. – Какая им разница?
– Разница? – поразился Артур. – Разница? Ты прекрасно знаешь, какая разница! Эта планета – Земля, вот какая разница! Мой дом! Здесь я жил!
– Жил?
– Ну, буду жить.
– Совершенно верно, через пару миллионов лет. Почему бы тебе им и об этом не рассказать? Иди и скажи: «Извините, но я хочу вам сказать, что через два миллиона лет я буду иметь счастье родиться в нескольких милях отсюда». И посмотришь, что они сделают. Они загонят тебя на дерево и подожгут его.
Артур слушал с несчастным видом.
– Смотри фактам в лицо, – сказал Форд. – Твои предки – прилетевшие вместе с нами притырки, а вовсе не эти несчастные создания.
Форд подошел к обезьяноподобным существам, которые бессмысленно рылись в каменных буквах. И покачал головой.
– Убери крестословицу, Артур, – посоветовал он, – она не спасет человеческую расу, потому что этим ребятам не суждено стать ею. Будущая человеческая раса в настоящее время сидит на скале с другой стороны холма и снимает о себе документальные фильмы.
Артур болезненно скривился.
– Должно же быть что-то, что мы можем сделать, – упавшим голосом произнес он. Его пронзило ужасное чувство одиночества. Зачем он снова оказался здесь, на Земле, которая лишилась будущего в космической катастрофе, а теперь вот на его глазах лишалась и прошлого.
– Нет, – сказал Форд. – Мы ничего не можем сделать. Мы не можем изменить историю Земли, это уже свершившаяся история. Нравится тебе или нет, но голгафринчемцы – это те люди, от которых ты произошел. Через два миллиона лет их уничтожат вогоны. История не меняется, понимаешь, просто отдельные ее части входят друг в друга, как элементы паззла. Старо как мир и глупо как мир, правда?
Он подобрал букву «Щ» и зашвырнул ее в растущие поодаль кусты бирючины. Буква попала в молодого кролика. Кролик в ужасе бросился бежать и не останавливался до тех пор, пока его не поймала лиса. Лиса не доела кролика, подавившись его костью, и вскоре умерла на берегу ручья, который унес тело.
В течение нескольких следующих недель Форд, засунув подальше свою гордость, крутил любовь с девушкой, в свое время работавшей на Голгафринчеме менеджером по персоналу. Он был немало огорчен, когда девушка внезапно скончалась, попив воды из пруда, зараженного трупным ядом лисицы. Единственная мораль, которую можно извлечь из всей этой истории, такова: никогда не следует швырять букву «Щ» в заросли бирючины, но, к несчастью, бывают моменты, когда это неизбежно.
Как и многие другие действительно важные события в жизни, эта цепь событий осталась совершенно незамеченной Фордом и Артуром. Они грустно смотрели на одного из аборигенов, мрачно возившегося с буквами.
– Несчастные пещерные люди, – вздохнул Артур.
– Они не…
– Что?
– Ах, да ничего! – в сердцах воскликнул Форд.
Бедное создание издало жалобный вопль и застучало по большому камню.
– Кажется, я зря стараюсь, да? – расстроенно произнес Артур.
– Ух ух ургхххх, – проворчал абориген и постучал по камню снова.
– Их вытеснят санобработчики.
– Урх, грр грр, грух! – настаивал местный житель, продолжая стучать по камню.
– Чего он все стучит? – недоумевающе спросил Артур.
– Наверное, хочет еще поиграть, – предположил Форд. – Он все время показывает на буквы.
– Опять написал «рруиохщхггрр», дурак несчастный. Я все говорю ему, что в слове «рруиохщхгрр» только одно «г».
Абориген еще раз постучал по камню.
Они посмотрели на камень из-за его плеча.
Их глаза выкатились из орбит.
Из кучки камешков были выбраны и выложены рядком восемь.
Они прочитали два образовавшихся слова.
Слова оказались такие:
«Сорок два».
– Гррррууурх гух гух, – объяснил абориген. Он сердито смел буквы с камня и вместе со своим товарищем удалился под ближайшее дерево.
Артур с Фордом долго смотрели на него. Потом долго смотрели друг на друга.
– Там написано то, что я думаю? – хором спросили они друг у друга.
– Да, – ответили они вместе.
– Сорок два, – ахнул Артур.
– Сорок два, – ахнул Форд.
Артур побежал к аборигенам.
– Что вы пытаетесь нам сказать? – закричал он. – Что все это значит?
Один из аборигенов перевернулся на спину, побрыкал ногами в воздухе, потом повернулся на бок и заснул.
Второй залез на дерево и оттуда принялся швырять в Форда конскими каштанами. Все, что они хотели сказать, они уже сказали.
– Ты и так знаешь, что это значит, – сказал Форд.
– Не совсем.
– «Сорок два» – число, о котором Глубокий Мыслитель сказал, что это ответ на Великий Вопрос.
– Да.
– А Земля – это компьютер, разработанный и построенный Глубоким Мыслителем, чтобы вычислить Вопрос к Великому Ответу.
– В это нам пришлось поверить.
– А органическая жизнь – это часть матрицы компьютера.
– Как скажешь.
– Я именно так и говорю. Поэтому аборигены, эти мартышки, являются интегральной частью компьютерной программы, а мы и голгафринчемцы – нет.
– Но пещерные люди вымирают, а голгафринчемцы, очевидно, их заменят.
– Совершенно верно. Так что ты понимаешь, что все это значит.
– Что?
– Напрягись.
Артур огляделся.
– Эту планету ждут трудные времена, – сказал он.
Форд размышлял.
– И все же, что-то должно из этого получиться, – заявил он в конце концов, – потому что Марвин говорил, что видит Вопрос в излучениях твоего могза.
– Но…
– Может быть, неправильный вопрос, или искаженный. Это могло бы нам помочь в поисках. Однако, я совершенно не понимаю, как искать и где.
Они призадумались. Артур сел на землю и принялся по одной рвать травинки, но это занятие как-то не увлекло его. Он не мог всерьез воспринимать эту траву, деревья казались ненастоящими, холмы живописно уходили в никуда, а будущее представлялось не более чем темным тоннелем, сквозь который предстоит пробираться.
Форд повозился с Сенс-О-Матиком. Тот молчал. Форд вздохнул и убрал его.
Артур вытащил букву из самодельного набора крестословицы. Буква оказалась «Н». Он вздохнул и положил ее на камень. Следующей выпала буква «И». Получилось: «ИН». Слегка перемешав буквы, он вытащил еще две, «Б» и «Л». По случайному совпадению, получившееся слово полностью соответствовало реакции Артура на происходящее. Артур смотрел на это слово и думал о том, что оно сложилось не нарочно, просто так получилось. В его мозгу медленно включилась первая передача.
– Форд, – сказал он вдруг, – послушай, если Вопрос виден в излучениях моего мозга, а я про него ничего не знаю, то, получается, он скрыт у меня в подсознании.
– Видимо, так.
– Значит, должен быть способ вытащить его оттуда.
– Неужели?
– Конечно! Путем внесения элемента случайности, который мог бы выразить бессознательное.
Форд так и подскочил.
– Великолепно! – вскричал он. Он вытащил из рюкзака полотенце и, связав его в нескольких местах, изготовил импровизированный мешок.
– Безумие, – бормотал он, – полнейшая чушь. Но у нас все получится, потому что это – гениальная чушь.
Солнце деликатно скрылось за тучей. Упало несколько маленьких печальных капелек дождя.
Они собрали все имевшиеся буквы в мешок. Потрясли их хорошенько.
– Так, – велел Форд. – Закрой глаза. Тяни. Давай, давай, давай.
Артур закрыл глаза и засунул руку в полотенце. Он помешал камни, вытащил четыре и протянул Форду. Форд выложил их в ряд на большом камне.
– «Ч», – читал Форд, – «Т», «О»… ЧТО!
Он удивленно моргнул.
– Кажется, получается! – воскликнул он.
Артур вытащил еще три.
– «Б», «У», «Д»… БУД?… Чушь какая-то.
Артур вытащил еще две буквы.
– «Е», «Т», БУДЕТ… ЧТО БУДЕТ! Получается!
– Вот еще. – Артур вытаскивал буквы так быстро, как только мог.
– «Е», «С», «Л», «И», – читал Форд, – УМНОЖИТЬ… Что будет, если умножить… ШЕСТЬ НА… что будет, если умножить шесть на… ДЕВЯТЬ… – Он замолчал. – Ну, что там дальше?
– Боюсь, это все, – сказал Артур. – Больше ничего нет.
Он сел, озадаченный. Порылся еще в мешке, но букв действительно больше не было.
– Так это что, всё?
– Да.
– Шесть на девять. Сорок два.
– Всё.
Глава 34
Солнце вышло из-за тучи и весело засияло. Запела птичка. Меж деревьев пробежал теплый ветерок, который поднял поникшие головки цветов, чей нежный аромат разлился по лесу. Насекомое промчалось по какому-то важному делу из тех, коими насекомые занимаются во второй половине дня. Из-за деревьев донеслись звонкие голоса, а через секунду появились две девушки, остановившиеся в изумлении при виде Форда Префекта и Артура Дента, которые, казалось, в агонии лежали на земле, а на самом деле сотрясались от беззвучного хохота.
– Нет, не уходите, – выговорил Форд в промежутках между спазмами, – мы сейчас.
– Что случилось? – спросила одна из девушек. Она была выше и стройнее второй. На Голгафринчеме она работала младшим менеджером по персоналу, но ее это не вполне удовлетворяло.
Форд взял себя в руки.
– Простите, – сказал он. – Здравствуйте. Мы с другом как раз обсуждали смысл жизни. Так, размышления на свободную тему.
– Ах, так это вы, – вспомнила девушка, – это вы работали клоуном сегодня на собрании. Пожалуй, вы немного перестарались, а?
– Разве? Впрочем, пожалуй.
– А зачем вам это все? – спросила вторая девушка, пониже. У нее было круглое лицо, и она в свое время была художником в маленькой рекламной фирме. Что бы ни происходило сейчас в ее жизни, она каждый день ложилась спать с чувством глубокой благодарности за то, что утром может увидеть все что угодно, но только не сотню практически идентичных фотографий тюбиков зубной пасты.
– Зачем? Да низачем. Ничто низачем, – счастливым голосом произнес Форд. – Пойдемте с нами. Я – Форд, а это – Артур. Мы, правда, собирались весь вечер ничем не заниматься, но это подождет.
Девушки оглядели их с сомнением.
– Меня зовут Агда, – сказала высокая, – а это – Мелла.
– Очень приятно, Агда, очень приятно, Мелла, – заулыбался Форд.
– А вы вообще разговариваете? – спросила Мелла у Артура.
– Вообще да, но не сразу, – улыбнулся Артур, – и не так много, как Форд.
– Прекрасно.
Все помолчали.
– А что вы имели в виду, – спросила Агда, – когда говорили про два миллиона лет? Я так ничего и не поняла.
– Неважно, – отмахнулся Форд, – не обращайте внимания.
– Просто мир будет уничтожен, чтобы освободить место под гиперкосмический экспресс-маршрут, – пожал плечами Артур. – Но это еще через два миллиона лет, и вообще, это же вогоны, чего вы хотите.
– Вогоны? – не поняла Мелла.
– Да. Вы их не знаете.
– Откуда вы все это взяли?
– Да неважно, правда. Это как сон из прошлого. Или из будущего. – Артур улыбнулся и отвел глаза.
– А вас не волнует, что вы все время несете чушь? – спросила Агда.
– Послушайте, давайте забудем об этом, – предложил Форд, – совсем забудем. Посмотрите, какой чудесный день. Давайте наслаждаться природой. Солнце, зеленые холмы, река течет, деревья горят.
– Даже если это только сон, все равно, это совершенно ужасно, – сказала Мелла, – уничтожать планету, чтобы проложить экспресс-маршрут.
– Я слышал о вещах и похуже, – возразил Форд. – Я читал об одной планете где-то в седьмом измерении, которую использовали в качестве шара при игре в интергалактический биллиард. Ее зашвырнули прямо в черную дыру. Погибло десять миллионов людей.
– Но это же безумие!
– Да, к тому же принесло всего тридцать очков.
Агда переглянулась с Меллой.
– Знаете, – сказала Агла, – сегодня после собрания будут танцы. Хотите пойти?
– Да, конечно, – сказал Форд.
– С удовольствием, – сказал Артур.
Много часов спустя Артур и Мелла сидели и наблюдали за луной, поднимавшейся над тускло-красными деревьями.
– А эта история про то, что мир будет разрушен… – начала Мелла.
– Через два миллиона лет, да.
– Ты говоришь так, как будто уверен, что это правда.
– Да, я уверен. Мне кажется, я там был.
Она недоуменно потрясла головой.
– Ты очень странный, – сказала она.
– Да нет, я обыкновенный, – ответил Артур, – просто со мной случились всякие странные вещи. Я бы сказал, что не я отличаюсь от других, а, скорее, меня отличили от других.
– А тот, другой мир, о котором говорил твой друг… ну, который столкнули в черную дыру?
– Про это я ничего не знаю. Похоже на историю из книги.
– Какой книги?
Артур помолчал.
– Путеводитель «Автостопом по Галактике», – промолвил он наконец.
– А что это?
– Так, кое-что, что я сегодня вечером выбросил в реку. Думаю, это мне больше не понадобится, – ответил Артур Дент.
КОНЕЦ
Метки: Дуглас Адамс, Перевод Спивак